Развитие биоэнергетической отрасли в России − тема сегодня популярная, и удивляться этому не приходится. Аналитики предупреждают, что в ближайшие годы спрос на нефть превзойдет возможности производства, и это неизбежно приведет к росту цен. Цена $100 за баррель нефти уже никому не кажется фантастической. Но не только в связи с проблемами на нефтяном и газовом рынках развитие производства альтернативных источников энергии выглядит логичным − экологические угрозы также заставляют искать новые источники энергии. Для России с её лесными ресурсами и обширными сельскохозяйственными угодьями логично быть на передовых позициях альтернативной энергетики. Однако есть специалисты, которые крайне осторожно подходят к этому вопросу. Среди них исполнительный директор Конфедерации ЛПК Северо-Запада Денис Соколов, с которым мы ведем беседу.
− Денис Леонидович, многие эксперты прочат российской биоэнергетике большое будущее, прогнозируют небывалый рост спроса за рубежом на продукцию этой отрасли, приводят цифры и факты, доказывающие перспективность этого бизнес-направления… Ваше мнение иное?
− С моей стороны было бы непрофессионально отрицать значение биоэнергетики в целом. Лесопромышленная конфедерация глубоко изучала этот вопрос, и развитие биотопливного направления является одной из наших целей. Однако в последнее время наш взгляд на происходящее стал меняться. Безусловно, что в нынешних экономических и политических условиях мир должен и будет искать альтернативные источники энергии, да и уже находит, в частности это и древесные отходы. Но надо понимать, что даже ускоренное развитие технологий использования различных видов биотоплива не станет панацеей и картину серьезно не изменит. Сегодня мы наблюдаем ажиотаж по поводу биоэнергетики и считаем, что к этим вопросам нужно подходить с большой осторожностью. Тем более что путаница здесь большая.
− У нас сейчас все свалено в одну кучу. Само производство биотоплива, получение из него энергии, выращивание различного вида сырья для этих целей − все это называют биоэнергетикой. Я же уверен, что нужны четкие разграничения. Биоэнергетика − это производство энергии из биотоплива, это отдельная отрасль экономики и отдельный рынок со своим потенциалом. Мы же − лесопромышленники − имеем дело с утилизацией отходов наших производств и использованием неликвидной древесины. Поэтому, на мой взгляд, нужно отделять проблемы биотопливного рынка, его задачи и перспективы роста от проблем, возникающих у нас − потенциальных производителей сырья для этого рынка. Поэтому, говоря о пеллетировании древесных отходов, мы должны думать в первую очередь не о биоэнергетике как таковой, а о различных технологиях, которые позволяют лесопромышленному комплексу эффективно решать вопросы утилизации отходов производства. Эти вопросы всегда стояли перед леспромом, такова наша специфика. Меня удивило, например, что в ходе недавно прошедшего в Санкт-Петербурге Международного лесного форума обсуждались вопросы выращивания травы в качестве биотоплива. Лесопромышленникам-то это зачем?
− Тем не менее проблема утилизации древесных отходов стоит достаточно остро. Почему же не использовать отходы в качестве сырья для производства альтернативного топлива, в частности пеллет и брикетов, и зарабатывать на этом хорошие деньги?
− Я и не отрицаю такую возможность. Но исходить нужно из задач лесной промышленности, коррелируя их с задачами активно развивающейся в мире альтернативной энергетической отрасли, которая может потреблять наше сырье. Не будем забывать, что пеллеты − это подготовленное к употреблению и имеющее товарный вид сырье. У нас же так: становится тема актуальной − и сразу начинается активное движение в означенную сторону. Реальная же экономика не просчитывается. В результате на сегодняшний день мы имеем мощностей по переработке больше, чем самих отходов.
Согласитесь, что никакая подотрасль (а использование древесных отходов может существовать только как подотрасль) не может развиваться в отрыве от задач и возможностей своей промышленности. Тема производства пеллет, конечно, интересная, во всяком случае так её нам преподносят, но на поверку оказывается, что у нас не так много свободных отходов, которые могли бы идти на изготовление этого вида продукции.
Давайте посмотрим, куда сегодня идут отходы? Часть может использовать целлюлозно-бумажная промышленность, а также плитное производство. На наш взгляд, ЦБП не заинтересована в производстве пеллет на продажу и сегодня потребляет древесные отходы исключительно в своих нуждах и в большом количестве. Большинство предприятий этой отрасли уже перевели свои котлы на утилизацию отходов. Второй крупный потребитель древесных отходов − плитное производство. Сейчас в России это наиболее динамично развивающаяся отрасль с высокой потенциальной потребностью в этом сырье. Также не надо забывать о прямом сжигании древесины в котельных для получения тепловой энергии. Что остается? Не так уж и много. Имеет ли смысл активно развивать новые производства по пеллетированию и брикетированию?
Нас все время учат, что у нас огромное количество отходов лесопиления, которые буквально некуда девать, поэтому срочно нужно строить заводы по их переработке и продавать это облагороженное сырье за рубеж. Там-де нас ждут золотые горы… На самом деле оказалось, что на Северо-Западе для переработки в пеллеты этого небольшого остатка древесных отходов хватает нескольких предприятий средней мощности. Так что одна из сразу возникающих проблем − это обеспечение строящихся предприятий сырьем.
По официальной статистике, сегодня 97% лесопильных заводов, разбросанных по всей России и находящихся далеко друг от друга, имеют мощность до 5000 тонн пиломатериалов в год. А это 1200 - 1600 м³ отходов, из которых можно сделать всего лишь 500 тонн пеллет. Их необязательно продавать, можно использовать на свои же энергетические нужды. Внутренний рынок у нас не развит, к тому же существует масса логистических проблем. Так рентабельно ли сегодня ставить заводы-пятидесятитысячники по производству пеллет?
− Но у нас много неликвидной древесины, которую можно заготавливать специально для производства пеллет и брикетов…
− Заготавливать можно, но если опять просчитать экономику, то можно увидеть, что доходы из этих отходов получить не удастся. Неликвидную древесину тоже надо заготовить, вывезти из леса и доставить на перерабатывающее предприятие. На сегодняшний день в Ленинградской области стоимость заготовки и доставки 1 м³ осины до предприятий уже подходит к 1000 рублям. Запад готов покупать наши пеллеты по 100 евро за тонну, но на производство тонны пеллет нужно использовать почти 3 м³ неликвидной древесины. Это получается уже 3000 рублей. А нужно ещё переработать, высушить, упаковать… Где же смысл? Нас учат, что пеллеты − это продукт глубокой переработки древесины, который имеет высокую добавленную стоимость. На этом примере мы такого не видим.
− И все-таки, несмотря на все трудности, процесс инвестирования в пеллетное производство не останавливается…
− Он и не остановится. Давайте посмотрим, как все начиналось и что мы имеем сейчас. В постсоветское время встала проблема утилизации отходов, поэтому наши промышленники стали искать пути решения этих проблем в новых для них условиях. А западный бизнес был заинтересован в освоении новых рынков и получении дешевого сырья. Эти два интереса пошли навстречу друг другу. Сегодня, на мой взгляд, нужно не останавливаться, а серьезно подумать, не подталкивают ли нас к быстрому развитию этого сегмента леспрома те зарубежные предприятия, которые заинтересованы в продаже оборудования и технологий, зачастую, кстати, устаревших. И так уж ли верны те программы, которые разрабатываются на деньги зарубежных грантов? Несколько лет назад у нас начали строить пеллетные заводы. Уже тогда были проблемы и с сырьем, и с качеством, и с ценами. И до сих пор этот рынок мало понятен и плохо прогнозируется.
− Вы считаете, что развиваться в этом направлении не стоит?
− Я считаю, что это инновационный бизнес с высокой степенью риска, поэтому к принятию решений любого уровня нужно подходить серьезно, аккуратно, просчитывая все за и против. Здесь много подводных камней. В Ленинградской области, чтобы подключиться к электросетям, нужно заплатить 22 тыс. рублей за киловатт, соответственно, небольшому пеллетному заводу на эти цели понадобятся несколько десятков миллионов рублей. Раньше основной поток пеллет за рубеж шел через Санкт-Петербург, а с этого года пошла тенденция отказа портов в перевалке лесных грузов. Была команда не перевозить через город опасные грузы и переориентировать потоки на Усть-Лужский порт, который ещё не готов принимать грузы в полном объеме. Культуры строительства пеллетных заводов нет ещё даже в Европе, что же говорить о нас. И таких «камней» можно насчитать много. Поэтому и надо думать, прежде чем строить. Больше года назад в одном из интервью я уже высказывал свои опасения по поводу излишнего оптимизма при строительстве пеллетных заводов. К сожалению, негативные прогнозы оправдываются.
− Но многие пеллетные заводы объявляют о том, что они вышли на проектную мощность…
− Но если судить по объемам экспорта продукции, то возникают сомнения в достоверности этой информации. А рентабельность? А если такие заводы окупаются только через двадцать лет? Если доход минимальный? А иногда и того нет. Сейчас в конфедерацию поступает очень много звонков такого плана: «Помогите найти деньги, профинансировать проект, который нам специалисты посчитали, мы ожидаем суперприбыль, и срок окупаемости всего три года!» Начинаешь разбираться и видишь: предприятие будет расположено в середине России, а стоимость доставки даже не просчитывалась, срок окупаемости уходит за пределы разумного. Достоверной информации о рынке эти люди не имеют никакой и не представляют, чем это все для них обернется.
− А почему у людей нет достоверной информации?
− Потому что те, кто активно продвигает эту тему, преследует свои интересы, а не интересы отрасли. Никто пока серьезно не смотрел на развитие пеллетного производства с точки зрения государственности. Выгодно ли это для России? Может быть, не стоит ориентироваться на поставку за границу сырья, пусть и облагороженного? Ведь новая политика государства в лесном секторе как раз и подразумевает отказ от экспорта сырья в пользу готовой продукции. Может быть, нужно поискать другие, более эффективные пути. В конце концов, использовать энергию, полученную при сжигании биотоплива, на свои нужды, а излишки, коль такие будут, продавать за рубеж. Цена этого продукта будет уже совсем другая, это будет выгодно и бизнесу, и государству. Но этот вопрос должен быть решен концептуально, и принять такое решение должно государство. Без поддержки государства ни в одной стране мира альтернативная энергетика не пошла.
А пока мы наблюдаем рынок стихийный, и риски на нем очень высоки. Даже с переводом котельных на биотопливо все очень непросто. Срок окупаемости котельной, переведенной на биотопливо, − от 15 до 25 лет с учетом выросшего в стоимости сырья. Опять же, затрат на её переоборудование и эксплуатацию достаточно много. Спрашивается, кто готов этим заниматься? Или вопрос выбросов. Средняя поселковая котельная выбрасывает где-то 2,5 тысячи тонн за год. Сейчас выбросы продаются по 8 евро. Для того чтобы подготовить проект переоснащения котельной, нужно затратить где-то около 50 тыс. евро. Это только подготовка документов. Потом нужно подать документы, потом найти деньги, чтобы заменить котел. Ясно, что без государственной программы с долгосрочными вложениями дело здесь не пойдет.
− Однако по публикациям на эту тему в прессе и Интернете создается весьма благоприятное впечатление. Встречаются уверения в быстрой окупаемости и рентабельности пеллетных производств, в выгодности этого направления бизнеса, несмотря на временные трудности с ценами…
− В том-то и беда, что нынешнее информационное пространство − это кривое зеркало. Сегодня профессиональные источники предоставляют одностороннюю информацию, которая искажает картину, показывая в основном положительные стороны и затушевывая или вообще не показывая стороны негативные. Отчасти это происходит потому, что в эту подотрасль пришли новые люди и среди них много таких, кто просто хочет хорошо заработать на волне ажиотажа.
− Что же делать тем, кто нуждается в достоверной информации?
− Заказывать консалтинг и исследования у независимых организаций, а не полагаться только на заинтересованные предприятия, которые предоставляют услуги, оборудование и технологии. Стараться получить информацию из альтернативных источников. И думать.
− Каков ваш прогноз по развитию в России производства биотоплива на основе древесного сырья?
− Данная подотрасль будет жить по своим законам. Часть предприятий в ближайшее время обанкротится или перепрофилируется. Останутся наиболее успешные, удачно расположенные с точки зрения близости сырья и логистики. Развитие новых технологий в лесной отрасли приведет к уменьшению объемов отходов производства. Государство неизбежно обратит внимание на вопросы экспорта биотоплива в связи с новой энергетической политикой. Использование пеллет на внутреннем рынке будет развиваться медленными темпами параллельно развитию индивидуального малоэтажного домостроения.
Техобзоры по рубительным машинам и мульчерам
(журнал «ЛесПромИнформ» № 4 (70) 2010)
(журнал «ЛесПромИнформ» № 3 (69) 2010)
журнал «ЛесПромИнформ» № 2 (68) 2010)
Источник:http://www.lesprominform.ru/jarchive/articles/itemshow/386